Свеча для трупа - Страница 58

Мередит машинально помахала в ответ. Значит, это и есть Сьюзан. Не подзаборная шлюха, не бессердечное чудовище, а просто испуганная маленькая женщина, которая ногтями процарапала дорогу к респектабельности и теперь смертельно боится эту респектабельность потерять. Вся враждебность, которую Мередит испытывала к дрянной матери, бросившей Кимберли, испарилась в один миг. Если бы Джоанна Оутс увидела свою никудышную дочь стоящей вот так, между цветочными корзинами, на крыльце своего самого опрятного из опрятных дома, она бы осталась довольна. Вопреки дурному началу, Сьюзан справилась. Но слишком поздно для Кимберли.

— Ну, как прошло? — с нетерпением спросила она.

Отъехав от дома Сьюзан Темпест, они свернули в переулок и теперь сидели в уютном итальянском ресторанчике.

— Почти без неожиданностей. Кроме одной: не успели мы начать, как появился ее сынок, Глин. Да ты сама видела. Мне это поначалу не понравилось, но оказалось, что так даже лучше. Оказалось, что в его присутствии ей легче говорить. Она была в достаточной степени откровенна. — Маркби чуть нахмурил брови. — Но все равно она лгала. Возможно, неосознанно, но не исключено, что и осознанно. Если б знать. За все эти годы она сочинила свою жизнь заново и теперь сама верит в то, что рассказывает. По ее словам, она не собиралась бросать Кимберли, однако непреодолимые обстоятельства помешали ей забрать ее в Уэльс. Ну и все в таком духе. Это может сойти за правду. Мне кажется, какая-то часть ее истории все же объективно отражает действительность. Ясно, что она была отличной матерью парню и его сестре и что они души в ней не чают. С другой стороны, я встречался со случаями жестокого обращения с детьми, когда ребенка в силу каких-либо причин делали изгоем в семье. При этом об остальных детях родители заботились как положено. Мой вывод таков, что она просто не в состоянии — физически не в состоянии — сказать всю правду. Ее страх перед прошлым никуда не делся, но она нашла в себе силы жить нормальной жизнью. Она сказала, что ей очень жаль, что Кимберли убили.

— Жаль?! — Мередит не поверила своим ушам. — И это все?

— Она понимает, что этого крайне мало. Но что она еще может сделать? Она оставила Кимберли, когда та была еще совсем маленькой. Когда девочка исчезла, Сьюзан боялась, что увидит ее на пороге. Сейчас ей за это стыдно, а в то время нужно было думать о других детях и муже, который ничего не знал о ее прошлом. По ее словам, она пережила сильное потрясение, когда прочитала в газете об останках на кладбище и узнала, что Ким — так она ее называет — мертва. Возможно, не стоило терять время на поездку сюда. Но с другой стороны, что-то всегда всплывает. Даже когда люди говорят неправду.

Отчаяние — вот что двигало Сьюзан Темпест.

Отчаяние может подтолкнуть к отчаянным мерам. А к убийству? Маркби отмахнулся от мерзкой и малоправдоподобной мысли, но она не исчезла, а принялась кружить вокруг него, словно оса. Он сказал:

— Надеюсь, у Брайс с Дженифер Фицджеральд дела получше.

— А кто это?

Вилка со спагетти остановилась на полдороге.

— Дженифер Юровиц, вторая официантка на фото. Мне кажется, беседа с ней должна принести осязаемые результаты. Вообще-то надо было самому к ней поехать. Но Дженифер еще молода. Ее с большим успехом разговорит молодая женщина, чем старая полицейская шишка. Поэтому я послал Луизу Брайс. Пускай поболтают, как подружки. Подружки ведь много друг с другом болтают, а, Мередит? О всякой всячине. О парнях, например.

— И все-то ты знаешь, — ответила Мередит. — Думаешь, Кимберли делилась любовными секретиками с Дженифер?

— Надеюсь, что да, — отозвался Алан.

* * *

— Да, я хорошо помню Ким Оутс! — сказала Дженифер Фицджеральд. — Приятная девушка. Мы хорошо ладили.

Брайс поудобнее устроилась в кресле. От Бамфорда до Ноттингема неблизкий путь. «Интересно, как там Супер, нормально добрался до Уэльса?» — подумала Брайс. Разгулявшийся ветер делал любые поездки на машине опасными.

Дженифер жила в броском новом доме, построенном в броском новом районе. Вся мебель тоже была новой. Ковер и занавески еще пахли магазином. Даже металлическая раковина в прекрасно оборудованной кухне, где Брайс и Дженифер готовили чай, еще не потускнела и сияла, словно полированное серебро. Брайс отдала должное такой обстановке.

— Когда мы купили дом, то решили приобрести все-все новое! — сказала Дженифер, широко улыбаясь. — У нас были старые вещи, которые в основном доставались нам бесплатно, от добрых людей, но мы их все выбросили! Мило, не так ли?

Она с гордостью оглядела свое маленькое королевство.

Дженифер и сама смотрелась вполне ничего. На ней были джинсы, водолазка и кроссовки. Длинные волосы стянуты лентой, которая попадала в цвет большим пластиковым серьгам в виде колец. Черты ее лица указывали на славянское происхождение, а белизна кожи — на то, что в роду у нее были скандинавы. В остальном она мало отличалась от других молодых женщин, живущих в этом районе.

— Вы работаете? — спросила Брайс.

— Работала, в регистратуре в поликлинике, пока не родились близнецы. Потом пришлось уйти. Нельзя ведь поспеть везде, верно? — Дженифер склонила голову набок, прислушалась. — Похоже, уснули.

Их разговор был отложен на пятнадцать минут, в течение которых молодая мать уложила спать двух пухлых младенцев, одинаковых, как горошины в стручке.

— Расскажите мне о Кимберли, — сказала Брайс.

— Может быть, еще чаю, инспектор? Значит, так. Она была не очень серьезной девушкой. Любила работать официанткой, потому что так она могла участвовать в вечеринках. Мы, конечно, не могли так просто затусить, потому что были на работе, но мы все равно были там. В шестнадцать-семнадцать лет не чувствуешь особой разницы.