Свеча для трупа - Страница 35

Тон Дэйзи стал жестче.

— Я тогда крепко поспорила с социальным работником. Она отстаивала позицию Сьюзан. Она заявила мне — скажите, пожалуйста! — что я ничего в этом не смыслю и не имею никакого права пытаться разлучить ребенка с матерью! Я сказала ей: «Эта девушка сама еще ребенок! У нее нет ни младших братьев, ни сестер, она не знает, как трудно растить ребенка. Она привыкла тратить все деньги на себя, на музыкальные диски и одежду, модную среди молодежи. Она не привыкла отказывать себе в чем-либо, ей неизвестно понятие самодисциплины. Пройдет несколько месяцев, а то и недель, и она снова начнет встречаться с молодыми людьми. Она будет крутить с ними напропалую и не вспомнит, что ей нужно заботиться о ребенке. А когда она почувствует, что малышка ей мешает, то бросит ее». И я оказалась права. Нет нужды говорить, что к моим словам никто не прислушался. Сьюзан оставила Кимберли себе и, как я и предвидела, через некоторое время бросила ее.

Голос старой леди смягчился:

— Я встречала Джоанну Оутс на улице, с коляской, из которой глядела маленькая Кимберли. Мы останавливались и болтали. Джоанна спрашивала у меня совета, когда девочке нездоровилось — у маленьких детей часто бывают всякие недомогания, она беспокоилась. Джоанна Оутс клала на внучку все свои силы. Кимберли всегда была чистой, сытой, любимой. У нее был хороший дом. Но она рано поняла, что мать ее бросила и что никто не знает, кто ее отец. Наверно, это на нее повлияло. Когда она подросла, то стала очень непослушной. Джоанна не знала, что и делать. Но, несмотря на это, Кимберли всегда была милой девочкой. У нее была такая жизнерадостная улыбка… Между передними зубами у нее была щель, вот тут. — Дэйзи постучала себе по зубам, судя по виду — фарфоровым. — Злобы в ней ни на волос не было. Когда бы она ни увидела меня в городе — всегда останавливалась и кричала: «Здравствуйте, няня Меррил!» Всегда такая веселая. Голова светлая, но в школе училась плохо: шалунья. В конце концов ее исключили из школы за неприемлемое поведение и курение конопли. Бедная Джоанна, когда мне об этом рассказывала, была вся белая от расстройства. Она говорила, что Кимберли связалась с плохой компанией, которая доведет ее до беды. — Дэйзи покачала головой. — Подумать только, как страшно она закончила! А жизнь у нее была все-таки не сахар. Джоанна рассказывала, что Кимберли любила придумывать.

— Врать?

Дэйзи бросила на Мередит неодобрительный взгляд:

— Никогда не следует огульно обвинять ребенка во лжи. Естественно, они все врут иногда. Но чаще всего просто фантазируют, воображают. Сами верят в то, что напридумывали, хотя в то же время понимают, что это в общем-то неправда. Дети, брошенные родителями, как маленькая Кимберли, часто воображают, что у них были богатые родители, которые погибли в авиакатастрофе, — такого рода вещи. Это нормально.

— И Кимберли так фантазировала?

— Я точно не помню, что она говорила. Когда это в итоге доходило до Джоанны, ей приходилось объяснять людям, что у ее внучки просто слишком живое воображение. Но про крушение самолета она ничего не говорила, это был просто пример. — В глазах Дэйзи появилось отсутствующее выражение, ее мысль снова пыталась проникнуть в прошлое. — Это было так давно.

— Пожалуйста, попытайтесь вспомнить, что говорила Кимберли о своих родителях! — попросила Мередит. — Возможно, в некоторых из ее фантазий было зерно истины.

— Я бы сказала, что это очень маловероятно. — Дэйзи усмехнулась. — Но давайте попробуем. Она утверждала, что ее мать актриса и ее никогда нет дома, потому что она всегда на гастролях. Оригинально, не правда ли? Но в основном она рассказывала о своем отце. Она говорила… А! Она говорила, что он богат, но не может взять ее к себе, потому что… Забыла. Не важно, все равно она это все выдумала. Еще у нее была история о том, что однажды она унаследует сказочное состояние. Ее отец живет в огромном красивом доме, и раньше она ездила к нему в гости. Да, и скоро он приедет и заберет ее. У несчастливых детей это самая распространенная фантазия. Естественно, он бы ее не забрал. Скорее всего, он и не знал о ее существовании. Можно предположить, что это был мужчина на одну ночь, которого ее мать встретила в клубе.

Старушка выпрямилась.

— Я припоминаю, что незадолго до того, как она убежала… ах да, она ведь не убежала, верно? Теперь это известно. Ну вот, перед тем, как она пропала, я встретила ее на улице. Она хотела поговорить, и я остановилась. Она спросила, знаю ли я что-либо о ее матери. У меня создалось впечатление, что она хотела отыскать ее. Я не могла ей ничего сказать. Я надеялась, что она бросит эту затею. Но когда Джоанна обратилась в полицию, я решила, что Кимберли все же отправилась на поиски матери. Я расстроилась и подумала, что лучше бы ей никогда не найти Сьюзан. Та бы ей не обрадовалась! — Дэйзи вздохнула. — У Кимберли было доброе сердце. Сьюзан, ее мать, была просто потаскушкой. Лживая, порочная, своенравная стерва. Крепкие слова, но правдивые.

Дэйзи надолго замолчала, затем сказала:

— Она работала официанткой.

— Это Кимберли работала официанткой, — сказала Мередит, — а не Сьюзан.

— Я знаю, что Кимберли, — нахмурилась старушка. — Я так и сказала, разве нет?

— Дэйзи, — проговорила Мередит, — я уверена, полиции будет чрезвычайно интересно выслушать вас. У меня есть друг полицейский. Могу ли я сообщить ему? Тогда он приедет, и вы побеседуете.

— Ну конечно можете, милая моя! — Дэйзи одобрительно улыбнулась и махнула рукой. — Но только предупредите его, что я не знаю ничего, что может быть действительно полезно. Просто я надеюсь, что они выяснят, что произошло с Кимберли… Но я считаю, — она потянулась к вмонтированному в стол звонку-кнопке, — что нам пора закончить с этой грустной темой. Сейчас попрошу принести нам чай. Мне хочется, чтобы вы рассказали о себе. Джеймс Холланд говорил, вы много путешествовали. Пожалуйста, поведайте мне о ваших приключениях!