Свеча для трупа - Страница 2

— Надо же, почти… э… половина десятого. Как поздно уже.

Среагировав на слово «поздно», члены совета начали молча собираться.

Миссис Этеридж была полна решимости отстаивать свою пядь земли до конца.

— Сегодня по дороге на собрание я зашла в церковь. У меня накопился целый мешочек мелочи, я хотела высыпать ее в ящик для пожертвований. К моему удивлению, алтарь был освещен. Я пошла посмотреть, в чем дело, и с ужасом увидела, что на главном престоле горит по меньшей мере одна свеча. Судя по длине, совсем новая. И ни души вокруг!

По комнате пронесся ропот беспокойства.

— Вечерня закончилась в половине пятого, — с удивлением сказал Морис. — Я уходил последним. Никакие свечи не горели.

— Есть еще вопрос, который я хотела бы затронуть! — Миссис Этеридж не обратила никакого внимания на тягостный вздох, испущенный одновременно всеми членами совета. — Буллен, могильщик, — это настоящий позор для нашей церкви! Кроме того, что он горький пьяница, он еще дерзит и сквернословит, и не только к вечеру, но даже и утром! Вот только на днях…

— Время уже позднее, — прервал ее Дерек Арчибальд, — многих из нас уже давно ждут дома. Мне кажется, нам стоит на этом закончить. Нат Буллен роет аккуратные могилы. Если бы у вас была его работа, миссис Этеридж, вы бы тоже, скорее всего, не отказывались пропустить глоток-другой! Всем спасибо за то, что пришли сегодня. Мы с отцом Эплтоном — если только вы не против, ваше преподобие! — сходим в церковь и посмотрим, так ли все было, как рассказала нам миссис Этеридж.

— Что значит «так ли все было»?! — взвизгнула она. — Я никогда не лгу, Дерек Арчибальд. Я видела…

— Ну вот мы сходим и посмотрим, что вы там видели, — снова оборвал он ее. — Отец, не пора ли прочесть завершительную молитву?

К этому времени совет уже потихоньку потянулся к двери. Теперь они поспешно уселись на ближайшие стулья, как в игре «Слишком мало мест», соединили ладони и крепко закрыли глаза. Морис стал читать молитву.

Стояло позднее лето, сумерки наступали сравнительно рано. Пока они преодолели короткий путь от дома священника до церкви, стало совсем темно. У ворот зажегся, замерцал и начал едва слышно жужжать белый уличный фонарь.

Морис и Дерек двигались медленно и молча. Миссис Этеридж, которой не терпелось доказать свою правоту, возглавляла процессию, часто цокая низкими каблуками по камням дорожки. Проходя под жужжащим фонарем, Морис заметил, что она, в своей похожей на шлем фетровой шляпе и объемистом плаще-дождевике, отбрасывает зловещую тень в виде тупого конуса.

Он вздохнул. Возможно, ему следовало уйти на пенсию год или два назад. За это время приход сильно увеличился, он перестал справляться. Он подвел свою паству. Не исключено, что миссис Этеридж права в своем неодобрении, которое так ясно читалось в ее взгляде и манере держаться. Он надеялся, что она ошиблась насчет свечи. Все это какая-то глупость. Ему так тяжело было бы этим заниматься.

Но она не ошиблась. Должно быть, кто-то нашел в ризнице запас свечей и поставил одну из самых больших в керамический подсвечник в центре алтаря. Ножка подсвечника была неуклюже обернута куском черной ткани, а перед ним на алтаре в беспорядке лежали цветы с узкими разветвленными листьями и большими одиночными лепестками, розовато-лиловыми и белыми.

— Космеи! — пробормотал Морис. Вплоть до последнего года он был увлеченным садовником. — Космеи неплохо смотрятся, хоть и растут неаккуратно. И конечно, стоит их один раз посадить куда-нибудь, и потом ни за что не выведешь! Как самые злостные сорняки, они всходят каждый год повсюду: на дорожках между камнями, на овощных грядках…

Свеча почти догорела. От нее осталась только лужица воска, посреди которой упрямо держался язычок пламени. Он шагнул вперед и затушил его пальцами. В воздух поднялась узкая лента дыма. Сильно пахло горячим воском. Задержавшись у линейки выключателей возле северной двери, Арчибальд включил освещение в алтарной части церкви. В остальной части здания царил сумрак, но здесь медный напрестольный крест и подсвечники блестели в ярком электрическом свете.

Подсвечник, обвитый черной материей, продолжал едва заметно дымить. Это была не лента — просто полоска черной ткани с висящими по краям нитками, оторванная от чего-то. Никаких других признаков осквернения заметно не было. Морис с облегчением прикрыл глаза.

— Ваше преподобие! — хрипло прошептал Дерек Арчибальд. — Странное дело. Кто-то тут был! Что вы думаете? Дети? Или… э… какая-нибудь секта?

Миссис Этеридж скрипуче пискнула («Словно ржавая дверная петля», — невольно подумалось Морису) и опасливо всмотрелась в затаившиеся в углах тени.

— Черная месса? Боже мой! Подумать только, я ведь была здесь, совсем одна!

— Нет-нет! — Морис пустил в ход все свое когда-то такое привычное умение убеждать. — Это просто глупая шутка. И к тому же чрезвычайно опасная. Как вы правильно заметили, это может привести к пожару!

Оттого, что священник признал ее правоту, настроение у миссис Этеридж мгновенно улучшилось.

— А я вам что говорила! Отец Эплтон, вы должны поставить в известность полицию и епископа!

— Впредь нам придется запирать церковь пораньше, — пробормотал Дерек Арчибальд. — Во избежание подобных случаев! — Он стоял перед алтарем, скорее набычившись в тяжелом удивлении, чем благоговейно склонив голову, и запах тревоги исходил от него, словно от крупного животного, идущего на бойню.

Непредсказуемый и своенравный мозг Мориса сообщил своему владельцу, что ему уже слишком поздно становиться вегетарианцем. Но не исключено, что миссис Этеридж была права и в этом. Это вызывает недоумение — когда такие несимпатичные люди оказываются правы. Морис понял, что сильно отвлекся, и попытался сосредоточиться на настоящем моменте.